Накануне Дня народного единства принято говорить о дружбе народов нашей многомиллионной страны, о национальных обычаях и особенностях. У жительницы Первомайского Таскиры Валиевны Султангариевой – свои традиции. Они формировались веками, ещё задолго до её появления на свет. Но есть и такая традиция, которую установила сама Таскира Валиевна. Каждый год она собирается в дорогу и отправляется в родной её сердцу и любимый Татарстан. Самолёт, поезд – 85-летнюю женщину не страшат ни способы передвижения, ни расстояние. Конечно, в столь почтенном возрасте родные не разрешают ей путешествовать в одиночестве, поэтому её обязательно сопровождает кто-то из детей или внуков. И это тоже уже семейная традиция.
Таскира Валиевна едет на встречу с детством и юностью. Там её корни, там родина её предков, там её ждут многочисленные родственники. Говорит она, словно сказку сказывает, заслушаешься. В её речи с лёгкостью умещаются слова на русском и татарском, дополняя друг друга. Только ведь это и не сказка вовсе, это её жизнь, наполненная своими радостями и горестями. Женщина показывает мне платки с национальным орнаментом, надевает тюбетейку, и я понимаю, что мне посчастливилось, пусть ненадолго, прикоснуться к незнакомой культуре.
Папина любимая дочь
Таскира появилась на свет в татарском селении Тайуган. Отец – кадровый офицер, в то время председатель колхоза. «Он в детстве остался сиротой, – говорит собеседница. – Его отец погиб в Первую мировую войну, бабушка и дедушка умерли в 1921 году во время эпидемии тифа. Но он много учился, всего добивался собственным умом. Родители моей мамы Латифы были зажиточными людьми. Когда началась коллективизация, они не хотели вступать в колхоз. Латифа настояла».
Таскира была слабым и болезненным ребёнком. Накануне её рождения родители схоронили трёхлетнюю дочь и очень переживали, что крошечную Таскиру ждёт та же участь. Но, видимо, забота, которой окружили малышку, и её желание жить сделали своё дело. Таскира росла, поправлялась и очень сильно любила отца. Гонялась за ним, ревновала к старшей сестре и младшему братишке. «Помню, к зиме мне сшили заячью шубу и шапку. Отец повёл меня в клуб на новогодний праздник, носил на руках, говорил, что его дочь вырастет красавицей, а потом с ветвей нарядной ёлки мне сняли и подарили очень красивый игрушечный чайник».
Детские воспоминания об отце плотно засели в памяти, словно её сознание намеренно цеплялось за них, стараясь сохранить и сберечь. Особенно памятными оказались весна и лето 1941 года. Он усаживал её на тарантас и возил с собой на поля, всякий раз приговаривая: «А теперь мы, доченька, сеять будем, много сеять!» Когда посевная закончилась, он привёз дочь в магазин и сказал: «Выбирай, дочка, самую красивую ткань! Пошьём новые платья и тебе, и сестре, и маме. Теперь праздник у нас будет – Сабантуй!»
Окончание весенне-полевых работ собрались праздновать на берегу реки Зай. Отец запряг пару лошадей, мама и старшая сестра украсили их и повозку полотенцами, вышивкой. На берегу были накрыты столы, было веселье. В какой-то момент отец замер и его взгляд устремился в одну точку. Маленькая, ещё мгновение назад счастливая Таскира увидела, что люди все, как один, устремили свои взгляды туда же. А прямо на них, казалось, прямо поверх голов, летел всадник с красным знаменем. Он нёс недобрую весть. «Война!» – объявил он.
*Окончание читайте на 3 странице номера за 3 ноября 2021 года
